Петр Киле - Опыты по эстетике классических эпох. [Статьи и эссе]

При раскопках были отрыты нижние этажи домов, ушедших в землю за многие столетия, они выглядели, как гроты, в которых проступили орнаментальные композиции: сплетенья листьев аканта, фигурок зверей, птиц и человека,  с архитектурными элементами, - изумительные по красоте. Их назвали «гротесками» - по месту, где нашли. Рафаэль подхватил идею орнаментальных композиций древних, возродил и сделал элементами отделки интерьеров дворцов и для последующих столетий.

Костюм в Италии XV века, особенно женские платья, столь тщательно воспроизведенные или разрисованные, как по заказу, Сандро Боттичелли, обрел совершенно новую все еще готической Европы форму, удивительно пластичную по линиям и цветовой гамме, можно сказать, классическую, между тем как уже в XVI столетии мода меняется, с обращением не к воздушным созданиям Боттичелли, а к цветущим полнокровным женщинам Тициана.

Новая мода имела  и своих теоретиков, кроме вкуса и таланта Тициана. «Волосы женщин должны быть нежными, густыми, длинными и волнистыми, цветом они должны уподобляться золоту или же меду, или же горящим лучам солнечным, - писал Аньоло Фиренцуола (1493 - 1543) в трактате «О красотах женщин». - Телосложение должно быть большое, прочное, но при этом благородных форм. Чрезмерно рослое тело не может нравиться, так же как небольшое и худое. Белый цвет кожи не прекрасен, ибо это значит, что она слишком бледна; кожа должна быть слегка красноватой от кровообращения... Плечи должны быть широкими...»

Отсюда атласные, бархатные, парчовые платья с пышными рукавами и широкими юбками, которые скрадывали недостатки фигуры под идеал, что отдает уже явно барокко. При этом итальянки вскоре освоили корсет, пришедший из Испании, где уже господствовало барокко, как и в Англии. Костюмы и платья во Франции, в Германии, в Нидерландах отдавали готикой - под стать архитектуре и интерьеру домов.

Культура Ренессанса, таким образом, в ее классических формах сформировалась лишь в Италии, а в соседних странах со специфическими особенностями. В таком чистом виде ренессансная классика проступит лишь в эпоху Возрождения в России, хотя мода в одежде вырабатывалась в Париже и Лондоне, да не в ней, столь переменчивой, суть ренессансных явлений в жизни и в искусстве.

Если Аньоло Фиренцуола проявляет пристрастие к женскому типу в духе Тициана, а не Джорджоне или Боттичелли, суть его эстетики отнюдь не сводится к нему. Он прилагает к понятию женской красоты целую систему категорий, как «гармония», «грация», «изящность», «величие» и т.д.

Это когда он говорит о «величии», ему нужна в самом деле женщина большого роста, она должна быть хорошо сложена, хорошо владеть своей фигурой, сидеть с некоторой степенностью, говорить с весом, смеяться в меру и распространять вокруг себя царственное благоухание, - «тогда мы говорим: эта женщина - само величие».

Но когда речь об определении «грации», отдельные телесные достонства женщины уже не выделяются. «...Grazia - не что иное, как некое сияние, которое возникает сокровенным путем от определенного, особого сочетания некоторых частей тела, каких именно, мы сказать не можем: не то этих, не то тех, друг с другом сочетающихся в законченной красоте или совершенстве, взаимно ограничиваемых и прилаженных друг к другу. Сияние это устремляется к нашим взорам с таким упоением для них, с таким удовлетворением для души и радостью для ума, что они тотчас же принуждены молча направить наше желание к сладостным этим лучам».

Это упоение красотой в ее самых чудесных свойствах и сотворение ее - в этом суть ренессансной классики, что ныне мы воспринимаем  как  солнечную, гуманистическую, пленительную в ее высших достижениях культуру Ренессанса.

   2007 г.

 Музыкальная эстетика эпохи Возрождения разрабатывалась композиторами и теоретиками столь же интенсивно, как и в других видах искусства. Ведь как Джованни Боккаччо считал, что Данте своим творчеством способствовал возвращенью муз и вдохнул жизнь в обмертвелую поэзию, как Джорджо Вазари заговорил о возрождении искусств, так и Джозеффо Царлино в трактате «Установления гармонии» (1588) писал:

«Однако - коварное ли время тому виной или людское небрежение, - но люди стали мало ценить не только музыку, но и другие науки. И вознесенная на величайшую высоту, она пала до крайности низко; и, после того как ей воздавали неслыханный почет, ее стали считать жалкой, ничтожной и столь мало чтимой, что даже люди ученые едва признавали ее и не хотели отдать ей должное».

Еще на рубеже XIII -XIV  веков в Париже был опубликован трактат «Музыка» магистра музыки Иоанна де Грохео, в котором он подвергает критическому пересмотру средневековые представления о музыке. Он писал: «Те, кто склонен рассказывать сказки, говорили, что музыку изобрели музы, около воды обитавшие. Другие говорили, что она изобретена святыми и пророками. Но Боэций, человек значительный и знатный, придерживается других взглядов... Он в своей книге говорит, что начало музыки открыл Пифагор. Люди как бы с самого начала пели, так как музыка им от природы врождена, как утверждают Платон и Боэций, но основы пения и музыки были неизвестны до времени Пифагора...»

Однако с делением музыки на три рода Боэция и его последователей: музыка мировая, человеческая, инструментальная, - Иоанн де Грохео не согласен, ведь гармонию, вызванную движением небесных тел, даже пение ангелов никто не слыхал; вооще «не дело музыканта трактовать об ангельском пении, разве он только будет богословом или пророком».

«Итак, скажем, что музыка, которая в ходу у парижан, может быть, по-видимому, сведена к трем главным разделам. Один раздел - это простая, или гражданская (civilis) музыка, которую мы зовем также народной; другой - это музыка сложная (сочиненная - composita), или правильная (ученая - regularis), или каноническая, которую зовут мензуральной. И третий раздел, который из двух вышеназванных вытекает и в котором они оба объединяются в нечто лучшее, - это церковная музыка, предназначенная для восхваления создателя».

Иоанн де Грохео опередил свое время и у него не было последователей. Музыка, как и поэзия, и живопись, обретает новые качества лишь в XV и в особенности в XVI веке, что сопровождается появлением все новых трактатов о музыке.

Глареан (1488 - 1563), автор сочинения о музыке «Двенадцатиструнник» (1547), родился в Швейцарии, учился в Кельнском университете на артистическом факультете. Магистр свободных искусств занимается в Базеле преподаванием поэзии, музыки, математики, греческого и латинского языков, что говорит о насущных интересах эпохи. Здесь он подружился с Эразмом Роттердамским.

К музыке, в частности, церковной, Глареан подходит, как художники, которые продолжали писать картины и фрески в церквях, то есть музыка, как и живопись, должна, вне религиозной дидактики и рефлексии, доставлять прежде всего удовольствие, быть «матерью наслаждения».

Глареан обосновывает преимущества монодической музыки против многоголосия, при этом он говорит о двух типах музыкантов: фонасках и симфонистах: первые имеют природную склонность к сочинению мелодии, вторые - к разработке мелодии на два, три и более голосов.

Глареан, кроме разработки теории музыки, рассматривает и историю музыки, ее развитие, как у него выходит, в рамках эпохи Возрождения, совершенно игнорируя музыку средневековья. Он обосновывает идею единства музыки и поэзии, инструментального исполнения и текста. В развитии теории музыки Глареан узаконил, с употреблением двенадцати тонов, эолийский и ионийский лады, тем самым теоретически обосновал понятия мажора и минора.

Глареан не ограничивается разработкой теории музыки, а рассматривает творчество современных композиторов Жоскина Депре, Обрехта, Пьера де ла Рю. О Жоскине Депре он рассказывает с любовью и восторгом, как Вазари о Микеланджело.  

Джозеффо Царлино (1517 - 1590), с высказыванием которого мы уже знакомы, 20 лет вступил в францисканский орден в Венеции с ее музыкальными концертами и расцветом живописи, что и пробудило его призвание музыканта, композитора и теоретика музыки. В 1565 году он возглавляет капеллу св. Марка. Считают, в сочинении «Установления гармонии» Царлино в классической форме выразил основные принципы музыкальной эстетики Ренессанса.

Царлино, который говорил о упадке музыки, разумеется, в Средние века, опирается на античную эстетику в разработке его учения о природе музыкальной гармонии. «Насколько музыка была прославлена и почиталась священной, ясно свидетельствуют писания философов и в особенности пифагорейцев, так как они полагали, что мир создан по музыкальным законам, что движение сфер - причина гармонии и что наша душа построена по тем же законам, пробуждается от песен и звуков, и они как бы оказывают животворящее действие на ее свойства».